ИBAH МИХАЙЛОВИЧ СЕЧЕНОВ (1829—1905)
Среди славных имен, которыми гордится русский народ, — имен, которые были названы в незабываемой речи И. В. Сталина в су­ровые ноябрьские дни 1941 г., прозвучало и имя Ивана Михайловича Сеченова — основоположника русской физиологической науки. И. М. Се­ченов был сверстником великого русского учёного и философа-революционера Н. Г. Чернышев­ского и принадлежал к той группе интеллигенции, которая бы­ла основным источником сил рево­люционного, движения 60-х годов в России. Примкнув к этому движе­нию в самом его начале, И. М. Се­ченов остался верен принципам этого движения до самой своей смерти. Шестидесятники подняли знамя борьбы против самодержавия в области политики, против спеку­лятивного направления и идеализ­ма в области философии и науки. В этом замечательном движении русской общественной мысли пропа­ганда достижений естественных наук и трудов естествоиспытателей сыграла огромную роль. Самым выдающимся и ярким представителем воинствующего естествознания этого периода был И. М. Сеченов.
Иван Михайлович Сеченов родился 13 августа 1829 года в селе Тёплый Стан Симбирской губернии (ныне в Горьковском крае), в семье отставного русского офицера.
Село Тёплый Стан навсегда вошло в историю русской науки, как родина  многих   замечательных  исследователей  и  учёных.  Там  жила семья Филатовых, родственников Сеченовых, из которой вышла целая плеяда деятелей науки. Из Тёплого Стана родом два брата Ляпуно­вых — математик и знаток славянских языков, - знаменитые русские академики. С Тёплым Станом связаны детские и юношеские годы и нашего современника, Героя Социалистического Труда, академика А. Н. Крылова — одного из родственников И. М. Сеченова.
О своём отце И. М. Сеченов вспоминал так: «За всю свою долго­
летнюю жизнь в деревне он интересовался одним только конским за­
водом, в поле не заглядывал, от коронной службы уклонялся, по
дворянским выборам не служил и даже ни разу не съездил в Симбирск
на дворянские выборы»

Дом, в котором родился И. М. Сеченов.
О матери И. М. Сеченов писал с нежностью и любовью: «Моя
милая, добрая, умная мать была красивая в молодости крестьянка,
хотя в её крови была по прабабке, по преданию, примесь кал^
мыцкой крови. Перед женитьбой отец отправил её в какой-то женский,
Суздальский монастырь для обучения грамоте и женским руко­
делиям».
Эта «примесь калмыцкой крови» отразилась и в чертах лица Ивана Михайловича. «Из всех братьев я вышел в чёрную родню ма­тери», — говорит Сеченов в своих «Автобиографических записках». Дальше он так рассказывает о себе: «Мальчик я был очень некра­сивый, чёрный, вихрястый и сильно изуродованный оспой (родители, должно быть, не успели привить мне оспу, она напала на меня на первом году и изуродовала меня одного из всей семьи), но был, должно быть, неглуп, очень весел и обладал искусством подражать походкам и голосам, чем часто потешал домашних и знакомых. Сверстников по летам, мальчиков, не было ни в семьях знакомых, ни в дворне; рос я всю жизнь между женщинами, поэтому не было у меня ни мальчи­шеских замашек, ни презрения к женскому полу; притом же был обучен правилам вежливости. На всех этих основаниях я пользовался любовью   в   семье   и   благорасположением знакомых, не исключая ба-ррьшь и барышень».
 До 14-летнего возраста И. М. Сеченов воспитывался в Тёплом ;Стане. Родители готовили его к поступлению в казанскую гимназию. fjfip в 1839 г. умер отец, и, по совету старшего брата, офицера, мать решила направить сына в военное училище. Выбор её пал на Главное инженерное училище (Михайловское) в Петербурге. В этом училище получида первоначальное образование многие крупные военные деятели иашей страны. В одно время с И. М. Сеченовым учились там будущие писатели Достоевский и Григорович.
В Михайловском училище И. М. Сеченов получил солидную под­готовку по математике, физике и химии. Среди дошедших до нас ру­кописей И. М. Сеченова сохранился аккуратно написанный его рукою объёмистый курс высшей математики. Курс этот не был напечатан, но он свидетельствует б том, как хорошо владел И. М. Сеченов точными математическими знаниями.
Знания в области математики, физики, химии, полученные в инже­нерном училище, помогли И. М. Сеченову в его дальнейшей научной работе. Исследуя сложные проявления жизнедеятельности организма, он постоянно пользовался законами физики и химии.
По окончании Михайловского училища сапёрный офицер Сеченов был направлен в Киев. Его ожидала обычная карьера военного.
Но, м,ежду тем, в русском обществе пробуждались новые могучие силы. Во всех концах страны читали пламенные статьи великого кри­тика и мыслителя Белинского. Громче и громче звучал голос Герцена. Студенты переполняли аудитории Московского университета, когда выступал в них крупный русский историк и общественный деятель 40—50-х годов профессор Грановский. Уже готовилось выступить на общественную арену славное поколение шестидесятников.
«Не пробудись наше общество вообще к новой кипучей деятель­ности, — говорил К. А. Тимирязев, — может быть, Менделеев и Цен-ковский скоротали бы свой век в Симферополе и Ярославле, правовед Ковалевский был бы прокурором, юнкер Бекетов—эскадронный коман­дир, а сапёр Сеченов рыл бы траншеи по . всем правилам своего искусства».
Щ Будучи в Киеве, И. М. Сеченов в 1848 г. впервые услышал имя Грановского. Он начал много читать, задумываться о профессии ме­дика, открывающей широкую возможность служения народу. И Сече­нов круто повернул свой жизненный путь. После долгих и настойчи­вых хлопот он добился освобождения от сапёрной службы. В начале октября 1850 г. он приехал в Москву. Здесь сразу же попал в круг, близкий к знаменитому профессору Грановскому.
И. М. Сеченов поступил на медицинский факультет. Но он с жад­
ностью слушал лекции Грановского и Кудрявцева на филологическом
факультете.
В эти годы И. М. Сеченов познакомился со знаменитым врачом
С. П. Боткиным. Они стали друзьями и долгое время поддерживали
общественные и научные связи.
Философское мировоззрение, которое, собственно говоря, и выдви­нуло И. М. Сеченова в ряд гениальных естествоиспытателей нового времени, складывалось под влиянием бурного роста русской класси­ческой философской мысли в 40—60-х годах. Учителями И. М. Сеченова были Белинский, Герцен и Чернышевский. В трудах Чернышевского, великого учёного и просветителя России, который, как говорил Ленин, «сумел... остаться на уровне цельного философского материализма», нашли наилучшее выражение идеи передовой русской общественной мысли 50—60-х годов. В числе идейных друзей, последователей и по­мощников Чернышевского мы видим и Сеченова.
Знакомство И. М. Сеченова с Чернышевским произошло в 1859 г. через Боковых. Боков, врач по профессии, примыкал к радикальным и революционным кружкам 60-х годов. Он был близок к Чернышевскому и его семье. Мария Александррвна Обручева-Бокова была одной из интереснейших фигур той эпохи. Также воспитанная на идеях Черны­шевского, она решила вырваться из-под опеки отца-генерала. Для этого она заключила фиктивный брак с доктором П. И. Боковым и, преодо­левая  огромные   тогда   для   женщины трудности,   получила   высшее
образование.
Эта замечательная женщина стала близким другом, а впослед­ствии женой И. М. Сеченова. У обоих были общие научные и обще­ственные интересы; Мария Александровна помогала своему мужу и в его исследованиях. Она надолго пережила своего великого мужа и умерла уже в наше время, в 1929 г.
Знакомство Чернышевского с Боковыми и Сеченовыми нашло от­ражение в художественном творчестве Чернышевского. Прототипом Лопухина в романе «Что делать?» послужил Боков. Прообразом Веры Павловны    была    М.    А.    Бокова.    Кирсанова    Чернышевский   писал
с И М. Сеченова.
Великие русские философы-материалисты считали, что изучение естественных наук имеет огромное значение при формировании рево­люционного мировоззрения. Чернышевский, Герцен и Писарев высту­пали горячими поборниками естественных наук. Набатным призывом к овладению естествознанием звучали «Письма об изучении природы» и другие философские слова Герцена.
Передовая молодёжь горячо откликнулась на их призыв. В зти годы переводились крупные естественно-научные сочинения, ^едшие за границей и по-новому ставящие не только специальные, но и об-щепр'инципнальные вопросы. В ответ на это Р-^Г'черГшГкГ поход против материалистической науки и лично Чернышевскога Именно в это времЛоявилось на свет одно из лучШиХ „роизв де русской   науки   в  области   естествознания - работа   И.   М.   Сеченова
«Рефлексы головного мозга» (1868 г.). Эта работа осветила путь фи­зиологии на многие десятилетия и послужила программой для заро­ждавшегося в 60-х годах самостоятельного естествознания в России. В ней была заложена и прочно обоснована замечательная материали­стическая традиция русской физиологии в исследовании и разгадке величайшей научной проблемы — проблемы сознания. «Рефлексы го­ловного мозга» были результатом огромного и напряжённого научного труда, смелых опытов, долгих и глубоких раздумий, тщательного изуче­ния физиологии нервной системы.
Окончив Московский университет в 1856 г., И. М. Сеченов отпра­вился за границу для подготовки к научной деятельности. С первых же шагов работы за границей И. М. Сеченов проявил себя совершенно самостоятельным учёным, избравшим свою собственную тему «Влия­ние на организм острого алкогольного отравления» и свой собствен­ный план исследования. И. М. Сеченов говорил, что тема эта была ему подсказана социальными причинами. Он имел в виду винные «от­купа», с помощью которых царское правительство спаивало народ. Исследование И. М. Сеченова легло в основу его замечательной дис­сертации «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения» (1860).
Чтобы довести до конца своё исследование, И. М. Сеченов про­явил исключительную находчивость и инициативу. Изучая газы крови, он сконструировал совершенно новый прибор, получивший название абсорбциометра. Этот прибор явился образцом для многих приборов, построенных значительно позже различными европейскими учёными и принятых в настоящее время для исследования дыхания крови и ткани. Изучая действие разных веществ на нервно-мышечную систему, И. М. Сеченов обнаружил, что его данные о действии серо-цианистого калия на нервы и мышцы не совпадают с данными знаменитого физио­лога Клода Бернара, экспериментальное мастерство которого считалось непревзойдённым. И. М. Сеченов повторил опыты Клода Бернара и нашёл в них ошибку.
Знаменитые опыты И. М. Сеченова по влиянию алкогольного отравления на организм человека требовали количественного и каче­ственного постоянства питания организма на довольно длительный срок. Подходящего объекта, который бы выполнял строгий режим, необходи­мый при этих опытах, И. М. Сеченову найти не удалось. Это не остано­вило его. Жертвуя своим здоровьем в интересах науки, он провёл мно­гие из этих опытов на самом себе.
В течение трёхлетнего пребывания в западноевропейских лабора­ториях молодой русский учёный сумел встать в ряды крупных физиоло­гов мира, с авторитетом которого не могли не считаться виднейшие представители физиологической науки.
Прибыв для продолжения своих работ в Гейдельберг к знамени­тому физику-физиологу Гельмгольцу, И. М. Сеченов вошёл в кружок гениального русского химика Дмитрия Ивановича Менделеева, и между этими крупнейшими русскими естествоиспытателями установилась дли­тельная и глубокая духовная связь. На квартире Д. И. Менделеева велись оживлённые беседы на научные темы, читались новинки русской литературы; здесь же собравшиеся слушали игру на фортепиано гениаль­ного русского музыканта и химика Бородина.
К концу 1859 г. выяснилась возможность для И. М. Сеченова по­лучить в Петербурге должность профессора Медико-хирургической академии. В феврале 1860 г. он вернулся в Россию.
Преподавание физиологии на кафедре Медико-хирургической ака­демии И. М. Сеченов поднял на огромную высоту. Он не просто изла­гал студентам достигнутое наукой, но и намечал широкие перспективы её развития. «Талантливый лектор открывал перед слушателями в стро­гой последовательности едва ли не самые таинственные листы книги природы, — вспоминает современник Сеченова. — G энтузиазмом моло­дости, сам преисполненный веры в силу науки и разума, он учил их уме­нию вопрошать природу и получать от неё ответ».
Лекции И. М. Сеченова в Медико-хирургической академии стали
притягательным центром для студенчества. Впервые в истории препо­
давания физиологии в России лекции сопровождались смелыми и убе­
дительными экспериментами. И. М. Сеченов наглядно показывал своим
слушателям, какие огромные результаты может дать опытная наука
для познания тайн природы. И. М. Сеченов превратил свою кафедру в
трибуну проповеди всемогущества науки.
В 1860 г. Российская Академия наук дала объявление о вакант­ном месте адъюнкта по физиологии и анатомии для русских учёных. И. М. Сеченов отозвался на объявление Академии наук и 1 декабря 1860 г. написал прошение, в котором просил «удостоить его чести быть включённым в число конкурентов на означенное место». Но закулисная борьба, которую вела немецкая партия в Академии, пока­зала И. М. Сеченову, что кандидатура его не имеет никаких шансов на успех, несмотря на поддержку крупнейших русских учёных и, в частности, замечательного химика Н. Н. Зинина, предложившего ввести И. М. Сеченова в состав действительных членов Российской Академии наук; 22 декабря 1860 года И. М. Сеченов взял своё заяв­ление обратно.
Жестокие репрессии царского правительства против студентов, за­прещение лекций Чернышевского, разгул реакции —всё это создало невыносимые условия для работы Сеченова. Он добился отпуска и осенью 1862 г. уехал в Париж, чтобы работать у Клода Бернара. Здесь И М Сеченову удалось сделать научное открытие, которое обессмер­тило его имя в мировой науке. Производя опыты на лягушках, он от­крыл в их головном мозге наличие особых механизмов, подавляющих или угнетающих рефлексы - ответные двигательные реакции на полу­ченное извне раздражение.
И. М. Сеченов вскрывал у лягушки головной мозг и верхнюю часть спинного, а потом делал поперечные разрезы в области так называемых зрительных бугров (в головном мозге). Подвесив препарированную та­ким образом лягушку за челюсть, он погружал её задние конечности в сосудик с раствором серной кислоты и следил по часам (или с помощью метронома), сколько времени пройдёт до того момента, когда лягушка отдёрнет лапки из раствора. Этим простым способом, который упо­требляется до сих пор, И. М. Сеченов определял скорость рефлекторного ответа на раздражения.
Неоднократно проделав эти опыты, И. М. Сеченов отметил любо­пытное явление. Когда он раздражал кристалликом поваренной соли мозг лягушки в области разреза зрительных бугорков, то время, необ­ходимое для отдёргивания лапки, т. е. для появления рефлекса, заметно увеличивалось. Когда же он прикладывал тот же кристаллик пова­ренной соли к поперечным разрезам в других участках мозга, это ни­как не влияло на время возникновения рефлекса. И. М. Сеченов сделал отсюда вывод: значит, в головном мозге имеются центры, которые могут оказывать тормозящее, или угнетающее, действие на скорость на­ступления рефлекторных актов. Это открытие получило название цент­рального торможения, а сам центр торможения был назван «сеченов­ским центром».
.. Не удовлетворившись результатами Щ опытов над лягушками, И. М. Сеченов решил проверить правильность своих выводов на самом себе. Он знал, что рефлекс отдёргивания руки у человека можно задер­жать различными способами, например: стискивая зубы, сильно напря­гая мышцы груди и живота и задерживая при этом дыхание. Зная это, он опускает свою руку в раствор серной кислоты. Сильным напряжением воли он делает попытку задержать рефлекс отдёргивания руки описан­ным выше способом. Ощущение жжения в руке прекратилось и не возобновлялось всё время, пока усилием воли И. М. Сеченов поддер­живал напряжение мышц. Это было поразительное и решительное под­тверждение его выводов.
Открытие И. М. Сеченова проливало  яркий свет на  работу нерв­ной системы, на ту сложнейшую работу, с которой связаны у человека психика   и  сознание.   Становилось  возможным отыскать ключ к пони­манию   огромного   многообразия   рефлекторных   ответов живого орга­низма   на   внешние   раздражения.   Приоткрывалась   завеса и над тем удивительным  фактом,  что  воля  человека  способна приостанавливать наступление рефлексов, вплоть до задержки даже таких ритмических мышечных   сокращений,   как   сокращение   сердечной мышцы. И хотя И   М   Сеченов в своей первой специальной статье, посвященной опи­санию сделанного им открытия «центрального торможения рефлексов», и подчёркивал, что он пока не обсуждает значения этого явления для жизни человека; всё-таки мысли о проверке опыта на человеке его це­ликом захватывают. Он уже обдумывал главнейшие положения своего будущего знаменитого трактата «Рефлексы головного мозга», в котором отводится исключительное место механизму угнетения рефлексов при объяснении сложнейших волевых и психических актов.
В этот решающий период формирования мировоззрения И. М. Се­ченов получил письмо от своей будущей жены Марии Александровны Боковой. Она передавала ему просьбу знаменитого русского поэта Н. А. Некрасова, редактора журнала «Современник», прислать статью о насущных вопросах естествознания. И. М. Сеченов охотно откликнулся на эту просьбу. Свою статью, законченную после возвращения в Рос­сию, он озаглавил: «Попытка свести способы происхождения психи­ческих явлений на физиологические основы». В редакций «Современ­ника» из-за цензурных соображений заглавие пришлось изменить так: «Попытка ввести физиологические основы в психические процессы». -Однако и это не помогло: царская цензура запретила печатать работу И. М. Сеченова в «Современнике».
Эта работа И. М. Сеченова   под   названием   «Рефлексы  головного
мозга» была напечатана   в 1863 г. в журнале «Медицинский вестник».
Появление   же   её   в   виде   отдельной   книги   быстро   сделало   имя
И  М. Сеченова близким и дорогим  всем  передовым людям  России  и
в то же время вызвало бурные протесты со стороны реакционных кругов.
Против автора было возбуждено судебное преследование, а на книгу
был наложен арест. Под запретом она находилась  более  года.  Лишь
боязнь   что меры, предпринимаемые против книги, могут усилить инте-
пес к ней, заставила царскую цензуру разрешить выход книги в свет.
Когда друзья И   М. Сеченова спросили его, какого адвоката он
думает привлечь для своей защиты на суде, то, по словам известного
публициста Н. Ф. Анненского, он ответил: «Зачем мне адвокат? Я возьму
с собой в суд лягушку и проделаю перед судьями все мои опыты; пускай
И. М. Сеченов впервые приоткрыл завесу над тёмной до тех пор областью психических явлении. Он по­казал    что   великую   тайну   сознания можно раскрыть методами естекотором подвергалось задержке,
Работа И. М. Сеченова явилась отправным пунктом для создания учения об условных рефлексах — крупнейшего достижения современ­ной науки. Творец этого учения И. П. Павлов в одном из своих высту­плений говорил: «Исходную точку наших исследований я отношу к концу 1863 года, к появлении) известных очерков Сеченова „Рефлексы головного мозга"».
До Сеченова и Павлова все выдающиеся исследователи природы
беспомощно останавливались перед исследованием так называемой
«душевной деятельности»: изучать её теми же способами, какими они
изучали так называемую телесную деятельность, им казалось невоз­
можным. Сеченов и Павлов перешагнули черту, казавшуюся неперехо-
димой. Они преодолели пропасть между телесной и «душевной»
деятельностью. Великие учёные навсегда с исчерпывающей убедитель­
ностью доказали единство и взаимную обусловленность тех и других.
Именно это дало право И. П. Павлову в письме на имя Ленинградского
физиологического общества в 1934 г. гордо и смело написать следую­
щие слова: «Да, я рад, что вместе с Иваном Михайловичем и полком
моих дорогих сотрудников мы приобрели для могучей власти физиоло­
гического исследования вместо половинчатого весь нераздельно живот­
ный организм. И это целиком наша русская неоспоримая заслуга в
мировой науке, в обшей человеческой мысли».
И. М. Сеченов ставил своей задачей внедрить в психологию методы объективного физиологического исследования. Задача эта была очень смела, сложна и огромна. И. М. Сеченову надо было пересмотреть громадную психологическую литературу, критически оценить и переос­мыслить существующие теоретические установки в области психологии. Из писем к М. А. Боковой мы узнаём, какое разочарование постигло И. М. Сеченова, когда он взялся изучать европейскую психологиче­скую и философскую литературу, главным образом немецкую. «...Я узнал с положительностью, что человеку, изучающему психологию, нечего заглядывать в немецких трансценденталистов, т. е. в Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля». (Письмо от 29 октября 1867 г.)
И в одном из следующих писем он писал: «Так как я заказывал в здешнем книжном магазине все философские книги, то на-днях мне прислали такую новейшую белиберду, что я, пробуя читать, положи­тельно не понял ни слова. И этим, как оказывается, занимается в на­стоящее время ещё тьма немцев. Признаюсь откровенно, на изучение немецкой метафизики (о чём было говорено  с Вами)  у  меня духа  не
станет».
Замечательно письмо из-за границы от 4 ноября 1867 г.: «Относи­тельно психологии у меня в голове есть следующий план. Главные представители гербартовской школы живут в Лейпциге; там мне быть во всяком случае придётся (ради свидания с Людвигом), и поэтому я возымел следующую мысль: обратиться к этим господам, что вот, мол, вы желаете, чтобы в разработке психологии приняли участие и физиологи, — я физиолог и с такими намерениями, так не угодно ли во время моего пребывания в Лейпциге устроить систематические дебаты об основ­ных вопросах психологии? Если бы эта мысль осуществилась, было бы для меня крайне полезно».
Однако эта дискуссия, которой в интересах науки так жаждал Иван Михайлович Сеченов, началась не в Германии, а в России. Пово­дом к дискуссии с психологами идеалистического направления послу­жила для И. М. Сеченова книга К. Д. Кавелина «Задачи психологии», вышедшая в 1871 г. Книга эта фактически была направлена против «Рефлексов головного мозга».
Прочтя книгу Кавелина, И. М. Сеченов подверг её беспощадной
критике в специальной статье, напечатанной в журнале «Вестник Ев­
ропы»; эта статья была издана затем отдельно под названием «Кому и
как разрабатывать психологию».
Идеалистическим   взглядам   Кавелина  И.   М.  Сеченов противопо­ставил   материалистические.   Человека   со   всеми   его   проявлениями И. М. Сеченов рассматривал как неотъемлемую часть природы. «Чело­век  есть  определённая  единица   в  ряду явлений, представляемых на­шей  планетой,  и  вся  его,  даже духовная жизнь,  насколько она мо­жет быть предметом научных исследований, есть явление земное. Мы­сленно мы можем отделить своё тело и свою духовную жизнь от всего окружающего,   подобно   тому,   как   отделяем   мысленно  цвет,   форму или  величину  от  целого предмета, но соответствует ли этому отделе­нию   действительная   отдельность?   Очевидно,   нет,   потому   что   это значило бы оторвать человека от всех условий его земного существо-статья И  М  Сеченова показала лженаучность теорий психологов-идеалистов и 'бессмысленность их утверждений о том, что человек как существо  телесное   подчинён   законам   материального   мира    а   как существо   духовное   он   стоит   вне   этих   законов.   В   этой   статье ИМ  Сеченов поставил смелую задачу  проследить,  как  развиваются ^психические явления у отдельного человека, а также в эволюции всего живого мира.  
Более чем тридцать лет своей научной деятельности И. М. Сече­нов посвятил проникновенному изучению психических явлений. К. А. Тимирязев, оценивая крупнейшие достижения мирового естество­знания в XIX в., подчёркивал огромную роль И. М. Сеченова, который, по его мнению, был «едва ли не самый глубокий исследователь в об­ласти научной психологии», «не остановившийся перед самыми слож­ными её вопросами и приступивший к их разрешению с... осторожностью учёного и проницательностью мыслителя...».
И. М. Сеченов мог приступить к такой новаторской работе в од­ной из самых трудных областей естествознания благодаря тому, что он с исключительной конкретностью и глубиной изучил основные законо­мерности физиологических процессов как в центральной нервной си­стеме, так и в её периферических отделах. Ему принадлежит открытие делого ряда основных законов деятельности центральной нервной системы и в первую очередь явления так называемого центрального торможения, о котором говорилось выше.
И. М. Сеченов открыл и впервые описал явление суммации в центральной системе. Оно разъясняет целый ряд тех процессов, которые в дальнейшем были изучены и детально описаны многими западно­европейскими учёными.
И. М. Сеченов, а также его ближайший ученик Н. Е. Введенский ещё в 80-х годах прошлого столетия описали одну из важнейших за­кономерностей физиологии центральной нервной системы, определяю­щую механизм регуляции деятельности различных антагонистических мышц. Представление о физиологических механизмах координации движений животных в современной физиологической литературе свя­зывается с именем английского физиолога Шерингтона. Но, в дей­ствительности, именно И. М. Сеченову и его ученикам наука обя­зана    формулированием    и    экспериментальным    обоснованием    этого
учения. 
В наших современных представлениях о механизмах сложных актов координации движения большое значение имеет представление о наличии в мышечных элементах чувствующих нервных окончаний. Мьь шечную систему современная физиология представляет как своеобраз­ный орган чувств, сигнализация, с которого имеет основное значение в регуляции рефлекторных актов ритмической работы различной группы мышц, следствием которых и является постоянный и целесообразный акт движения животных организмов. Человек, лишённый этой мышеч­ной чувствительности, теряет ориентировку в пространстве и не может сохранить равновесия.
Представление о роли мышц как об органе чувств также в на­стоящее время связывается с именами западноевропейских учёных. Однако это учение было сформулировано И. М. Сеченовым, который ещё в 60-х годах прошлого столетия говорил о так называемом «тёмном мышечном чувстве».
Огромное значение имеют работы И. М. Сеченова по открытию в центральной нервной системе периодических электрических колебашй> Впервые на это обстоятельство И. М. Сеченов указал в 1881 г. Мы знаем, какое большое развитие в настоящее время приобретает изуче­ние так называемых биоэлектрических токов в центральной нервной системе, в том числе в головном мозге. Родоначальником этого плодо­творного направления в физиологии явился И. М. Сеченов.
Чрезвычайно большое значение имеют также работы И. М. Сече­
нова и в особенности его ученика Н. Е. Введенского в области физио­
логии периферического нерва. Так же как открытое И. М. Сеченовым
явление центрального торможения (сеченовское торможение), так и
явление торможения в периферических нервных волокнах (торможе­
ние Введенского) кладутся в основу исследований крупнейших физио­
логических лабораторий мира.
Следует особо подчеркнуть один из тех разделов работы И. М. Се­ченова, который мало известен даже в кругах специалистов — это область физико-химических исследований И. М. Сеченова. Начав ещё на заре своей научной деятельности исследования по газам крови, И. М. Сеченов пришёл к необходимости изучения физико-химических за­кономерностей связывания и отдачи кислорода и угольной кислоты кровью в процессах дыхания животных организмов. Встав перед этими загадочными для его времени вопросами, И. М. Сеченов решил приме­нить к их исследованию физико-химические методы. Более 30 лет своей научной деятельности он посвятил изучению этого вопроса, причём разъ­яснил не только сущность процессов связывания и отдачи газов кровью, но и открыл целый ряд явлений, получивших большое значение для дальнейшего развития физической химии растворов. И. М. Сеченову принадлежит специальная формула, названная «формулой Сеченова», определяющая распределение газов в солевых растворах; она была в са­мое последнее время вновь подтверждена английскими исследователями.
Работы И. М. Сеченова с газами крови не только открыли новый закон физической химии растворов, но дали возможность И. М. Сече­нову предсказать ряд таких явлений, которые в последующем были экспериментально обнаружены иностранными исследователями. В част­ности, согласно современным взглядам, процесс отдачи кровью угле­кислоты происходит при участии определённых ферментов, что с доста­точной ясностью было отмечено И. М. Сеченовым, убедившимся в своих количественных определениях, что вытеснение углекислоты из крови, несомненно, нуждается в наличии какого-то каталитического фактора. Более того, его количественные определения: судьбы углеки­слоты, образующейся в организме и связываемой элементами крови, привели к совершенно неожиданному выводу, что какая-то часть угле­кислоты  неизвестным  ещё  путём   связывается  организмом  животных.
Одним из крупнейших открытий последних трёх лет является уста­новление   американскими  учёными  факта  возможности  использования углекислоты животными путём реакции так называемого карбоксили-рования. Этим открытием перебрасывается мост между химизмом про­цесса в организме животных и растений. И этот важнейший вывод современной нам науки был предсказан трудами великого русского физиолога.
Работы И. М. Сеченова в области изучения газов крови в связи с вопросами дыхания организмов дали ему возможность приступить к разработке совершенно нового вопроса физиологии человека—вопроса, возникшего в связи с покорением человеком воздушного океана. Одна из первых и наиболее важных работ в области физиологии человека в полёте принадлежит именно И. М. Сеченову, который в 80-х годах прошлого столетия, в связи с аварией французских воздухоплавателей на воздушном шаре «Зенит», дал первые физиологические расчёты при­чины гибели этих воздухоплавателей и указал физиологические пути к борьбе против нарушения функции дыхания тканей у человека при высотных полётах.
Исключительная заслуга И. М. Сеченова заключается также и в том, что все достижения физиологии он применил к исследованию процессов, происходящих в организме человека в трудовых условиях. Он стре­мился найти те физиологические механизмы, с помощью которых можно будет бороться против явления утомляемости. Сохранилась прекрасная фотография, изображающая 70-летнего И. М. Сеченова, ставящего на себе опыт, который должен был выяснить, каким образом можно снять утомление мышцы руки человека, наступившее вследствие длительных ритмических движений. Замечательная книга И. М. Сеченова «Очерки рабочих движений», опубликованная в самом начале 90-х годов, легла в основу новой области физиологии — физиологии труда.
Начало 70-х годов было связано для И. М. Сеченова с тяжёлыми переживаниями.   Его   блестящая   новаторская   деятельность в Медико-хирургической академии привлекла  особое  внимание  царского  прави­тельства.   Поборники   реакции,   напуганные   растущей   популярностью талантливого учёного и его   революционным   влиянием   на   передовую часть  студенчества,  решили   во  что бы то ни стало избавиться от не­угодного им профессора. Основоположник русской физиологии в 1870 г. был фактически изгнан из Медико-хирургической академии. Внешним поводом к уходу И. М. Сеченова из Медико-хирургической академии явился факт неизбрания на свободную кафедру зоологии ближайшего друга И   М. Сеченова— знаменитого русского ученого И. И. Мечни­кова  И  М  Сеченов тяжело переживал отвод кандидатуры Мечникова. Болью и горечью наполнено его письмо Мечникову. Он писал: «В ака­демии я не останусь, — эт© положительно».
Знаменитый химик Зинин повёл с И. М. Сеченовым переговоры о его работе в Академии наук. Сеченов дал на это своё согласие. Но и на этот раз двери Императорской академии оказываются для него за­крытыми.
Лишённый возможности работать в области физиологии, И. М. Се­ченов нашёл временный приют в лаборатории своего друга — Д. И. Менделеева. Величайший физиолог должен был тут работать как химик. По теме, предложенной Менделеевым, он осуществил синтез азотисто-метилового эфира и дал подробное описание свойств этого соединения. В письме к Мечникову он с горечью пишет, что «возможно, что я сделаюсь химиком, но, конечно, это мечты».
Друзья, однако, не остались равнодушными к судьбе И. М. Сече­нова. Их долгие и настойчивые хлопоты, наконец, увенчались успехом: в 1871 г. Сеченов был избран профессором физиологии Новороссийского университета в Одессе. Почти шесть лет он провёл там и за это время с юношеской энергией развернул новую огромную и плодотворную ра­боту. Он продолжал в Одессе свои специальные исследования (и в осо­бенности по изучению газов крови). С наиболее передовыми профессо­рами Одесского университета — эмбриологом А. О. Ковалевским и физиком Н. А. Умовым —у Сеченова установились самые тесные де­ловые и дружеские отношения. Вместе со своей женой он принял участие в переводе бессмертных произведений Чарльза Дарвина, в частности книги «Происхождение человека и половой подбор».
В 1876 г И. М. Сеченов был избран профессором Петербургского университета. Двенадцать лет работы в Петербургском университете (1876—1888 гг.) дали исключительный результат для развития русской физиологии и науки в целом. В этот период Сеченов создал настоя­щую школу русских физиологов. Среди учеников Сеченова были такие выдающиеся учёные, как Н. Е. Введенский и Н. П. Кравков. Проделан­ная за эти годы работа в области физиологии нервной системы выдви­нула русскую физиологию на первое место в мировой науке.      %
Совет профессоров Петербургского университета ходатайствовал о присуждении И. М. Сеченову звания заслуженного профессора, но получил отказ. Уже третий раз крупнейшие учёные ставили вопрос об избрании Сеченова действительным членом Академии наук. И снова оказывалось «невозможным» присвоить величайшему среди русских Физиологов звание академика.
В тяжёлом душевном состоянии И. М. Сеченов находился почти в течение трёх лет. В 1888 г. он был вынужден покинуть и Петербург­ский университет. Целый год он провёл в деревне и только по настоя-тельной просьбе друзей решился, наконец, перейти для работы в Мо­сковский университет. Прославленный физиолог мира, создавший кГедрь, в Медико-хирургической академии, Петербургском и Одесском „«ивеоситетах получил скромное место приват-доцента! У Ппиехав в Москву, он начал читать в клубе врачей публичные шип; „ые леший  ЭтГдалоУему скромные средства для покупки за границей
ПТ^СаГдвиУгРпредложил И. М. Сеченову для работы свою лабораторию. Но это предложение Сеченов отклонил. О. не хотел работать на чужбине. Он считал, что учёный д