НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ ПРЖЕВАЛЬСКИЙ (1839—1888)
 Знаменитый русский путешественник Николай Михайлович Прже­вальский был первым исследователем природы Центральной Азии. Он обладал изумительной способностью наблюдать, умел собирать большой и разнообразный географический и естественно-научный материал и связывал его воедино при помощи сравнительного метода. Он был крупнейшим представителем сравнительной физической географии, зародившейся в первой половине XIX века.
Николай Михайлович Пржеваль­ский родился 12 апреля 1839 г. в сельце Кимборово Смоленской гу­бернии, в небогатой семье. Шестилет­ним ребёнком лишился он отца. Его воспитывала мать — женщина умная и строгая. Она предоставила сыну широкую свободу, позволяла ему вы­ходить из дому в любую погоду, бро­дить по лесу и болотам. Её влияние на сына   было  очень  велико.  К  ней, так же как и к няне Ольге Макарьевне, Николай Михайлович навсегда сохранил нежную привязанность.
С детства Н. М. Пржевальский пристрастился к охоте. Эту страсть ©н сохранил на всю жизнь. Охота закалила его и без того здоровый организм, развила в нём любовь к природе, наблюдательность, терпе­ние и выносливость. Любимыми его книгами были описания путешест­вий, рассказы о нравах зверей и птиц, разные географические книги. Читал  он  очень  много  и  до  мелочей  запоминал  прочитанное.  Часто товарищи, проверяя его память, брали знакомую ему книгу, читали на любой странице одну-две строчки, а дальше уже Пржевальский говорил наизусть целые страницы.
Окончив смоленскую гимназию, шестнадцатилетний юноша во время Крымской войны поступил рядовым в армию. В 1861 г. он стал заниматься в Военной академии, по окончании которой был отправлен снова в Полоцкий полк, где служил раньше. В Академии Н. М. Пржевальский составил «Военно-статистическое обозрение Приамурского края», высоко оценённое в Русском географическом обществе и послужившее основа­нием к избранию его в 1864 г. членом Общества. С этим Обществом в дальнейшем была связана вся его жизнь и деятельность.^
С ранних лет Н. М. Пржевальский мечтал о путешествиях. Когда ему удалось вырваться из полка в большой город — Варшаву и стать пре­подавателем военного училища, он все силы и средства употребил на подготовку к путешествиям. Для себя он установил самый строгий ре­жим: много работал в университетском зоологическом музее, ботаниче­ском саду и в библиотеке. Настольными книгами его в то время были: сочинения К. Риттера об Азии, «Картины природы» А. Гумбольдта, раз­ные описания русских путешественников по Азии, издания Русского географического общества, книги по зоологии, особенно по орнитологии (о птицах).
Очень серьёзно Н. М. Пржевальский относился к своим преподава­тельским обязанностям, обстоятельно готовился к занятиям, предмет из­лагал интересно и увлекательно. Он написал учебник по общей геогра­фии. Его книга, научно и живо написанная, в своё время пользовалась большим успехом в военных и гражданских учебных заведениях и вышла в нескольких изданиях.
В начале 1867 г. Н. М. Пржевальский переехал из Варшавы в Петербург и представил в Русское географическое общество свой план путешествия в Центральную Азию. Поддержки план не получил. Ему дали лишь рекомендательные письма к начальству Восточной Сибири. Здесь ему удалось получить командировку в Уссурийский край, незадолго перед тем присоединённый к России. В инструкции Н М. Пржевальскому поручалось осмотреть расположение войск, со­брать сведения о числе и состоянии русских, манчжурских и корейских поселений, исследовать пути, ведущие к границам, исправить и допол­нить маршрутную карту. Кроме того, разрешалось «производить какие угодно учёные изыскания». Отправляясь в эту экспедицию весной 1867 г он писал к своему другу: «...я еду на Амур, оттуда на р. Уссури, озеро Ханка и на берега Великого океана, к границам Кореи Да! На меня выпала завидная доля и трудная обязанность — исследовать местности, в большей части которых ещё не ступала нога образованного европейца. Тем более, что это будет первое мое за­явление о себе учёному миру, следовательно, нужно поработать усердно».
В итоге своей уссурийской экспедиции Н. М. Пржевальский дал хо­рошее географическое описание края. В хозяйстве Приморья он подчерк­нул несоответствие между богатейшими природными возможностями и их незначительным использованием. Особенно его привлекли Приханкаиские степи своими плодородными почвами, обширными пастбищами и огром­ным богатством рыбы и птицы.
Н. М. Пржевальский красочно, во всей прелести и своеобразии, по­казал географические особенности Уссурийского края. Он подметил, между прочим, характерную черту природы Дальнего Востока: «стык» южных и северных растительных и животных форм. Н. М. Пржевальский пишет: «Как-то странно непривычному взору видеть такое смешение форм севера и юга, которые сталкиваются здесь как в растительном, так и в животном мире. В особенности поражает вид ели, обвитой вино­градом, или пробковое дерево и грецкий орех, растущие рядом с кедром и пихтой. Охотничья собака отыскивает вам медведя или соболя, но тут же рядом можно встретить тигра, не уступающего в величине и силе оби­тателю джунглей Бенгалии».
Уссурийское путешествие Н. М. Пржевальский считал предваритель­ной рекогносцировкой перед своими сложными экспедициями в Централь­ную Азию. Оно закрепило за ним репутацию опытного путешественника -исследователя. Вскоре после этого он стал хлопотать о разрешении ему путешествия в северные окраины Китая и в восточные части южной Монголии.
Главные задачи своего первого путешествия по Китаю — в Мон­голию и страну тангутов — Н. М. Пржевальский определяет так: «Фи­зико-географические, а также специальные зоологические исследования над млекопитающими и птицами были главным предметом наших заня­тий; этнографические изыскания производились по мере возможности». За время этой экспедиции (1870—1873 гг.) было пройдено 11 800 кило­метров. На основании глазомерной съёмки пройденного пути составилась карта на 22 листах в масштабе 1:420 000. Ежедневно производились метеорологические и магнитные наблюдения, собраны богатые зоологиче­ские и ботанические коллекции. Дневник Н. М. Пржевальского заклю­чал ценные записи физико-географических и этнографических наблюде­ний. Наука впервые получила точные сведения о гидрографической системе Куку-нора, северных высотах Тибетского нагорья. На основа­нии материалов Н. М. Пржевальского можно было значительно уточнить карту Азии.
По окончании экспедиции знаменитый путешественник записал: «Путешествие наше окончилось! Его успех превзошёл даже те надежды, которые мы имели... Будучи нищими относительно материальных средств мы только рядом постоянных удач обеспечивали успех своего дела Много раз оно висело на волоске, но счастливая судьба выручала нас и дала возможность совершить посильное исследование наименее известных и наиболее недоступных стран внутренней Азии».

Эта экспедиция упрочила славу Н. М. Пржевальского как перво­классного исследователя. С русскими, английскими и немецкими изданиями книги «Монголия и страна тангутов» быстро ознакомился весь научный мир, и труд этот получил самую высокую оценку. Задолго до окончания обработки материалов монгольского путешествия Н. М. Пржевальский начал готовиться к новой экспедиции. В мае 1876 г. он выехал из Мо­сквы, чтобы отправиться в Кульджу, а оттуда в Тянь-шань, на Лоб-нор и дальше до Гималаев. Добравшись до реки Тарим, экспедиция в составе 9 человек направилась вниз по её течению к Лоб-нору. Южнее Лоб-нора Н. М. Пржевальский открыл огромный хребет Алтын-даг и в трудных условиях обследовал его. Он отмечает, что открытие этого хреб­та проливает свет на многие исторические события, так как древняя до­рога от Хотана в Китай шла «по колодцам» на Лоб-нор. Во время дли­тельной остановки на Лоб-норе были сделаны астрономические опреде­ления главных пунктов и съёмка озера. Кроме того, производились орнитологические наблюдения. Открытие Н. М. Пржевальским Алтын-дага было признано всеми географами мира крупнейшим географиче­ским открытием. Оно установило точно северную границу Тибетского плоскогорья. Тибет оказался на 300 километров севернее, чем предпола­галось раньше.
В Тибет экспедиции пробраться не удалось. Этому помешали бо­лезнь руководителя и ряда членов экспедиции и особенно обострение русско-китайских отношений. Отчёт о своём втором путешествии по Центральной Азии Н. М. Пржевальский составил очень краткий. Часть материалов этой экспедиции вошла впоследствии в описание четвертого путешествия. В советское время в архиве Русского географического об­щества обнаружены некоторые не опубликованные ранее материалы, относящиеся к лобнорскому путешествию.
В начале 1879 г. Н. М. Пржевальский отправился в новое, третье, путешествие в Центральную Азию. Экспедиция прошла из Зайсана в оазис Хами. Отсюда через неприветливую пустыню и хребты Нань-шаня, ле­жавшие по пути, путешественники поднялись на Тибетское плато. Пер­вые впечатления Николай Михайлович описал так: «Мы вступали словно в иной мир, в котором прежде всего поражало обилие крупных зверей, мало или почти вовсе не страшившихся человека. Невдалеке от нашего стойбища паслись табуны куланов, лежали и в одиночку расхаживали дикие яки, в грациозной позе стояли самцы оронго; словно резиновые мячики, скакали маленькие антилопы — ады». После труднейших пере­ходов путешественники в ноябре 1879 г. достигли перевала через хре­бет Тан-ла. В 250 километрах от столицы Тибета Лхассы, у деревни Найчу, путешественников задержали тибетские чиновники. После дли­тельных переговоров с представителями тибетских властей Н. М. Прже­вальский должен был повернуть обратно'. После этого экспедиция до июля 1880 г. исследовала верховья Хуан-хэ, Куку-нор и восточный Нань-шань.
«Успех трёх предшествовавших моих путешествий по Центральной Азии, обширные, оставшиеся там неведомыми площади, стремление про­должать, насколько хватит сил, свою заветную задачу, наконец, заман­чивость вольной страннической жизни — всё это толкало меня, по окон­чании отчёта о своей третьей экспедиции, пуститься в новое путеше­ствие», — пишет Н. М. Пржевальский в книге о четвёртом путешествии по Центральной Азии.
Эта экспедиция была многолюднее и обставлена богаче всех пре­дыдущих. Экспедиция исследовала истоки Хуан-хэ и водораздел между Хуан-хэ и Ян-цзы. Эти местности, с точки зрения географической, в то время совершенно не были известны не только в Европе, но и в Китае и на картах обозначались лишь приблизительно. Достижение и исследо­вание истоков Хуан-хэ Н. М. Пржевальский справедливо считал реше­нием «важной географической задачи». Затем Н. М. Пржевальский обна­ружил  некоторые   не   известные  европейцам   и   не  имеющие   местных названий хребты. Он дал им названия: хребет Колумба, хребет Москов­ский, хребет Русский. Вершине хребта Московского Н. М. Пржевальский дал   название   «Кремль».   К   югу   от   хребтов   Колумба   и   Русского Н. М. Пржевальский заметил «обширный снеговой хребет» и назвал его «Загадочным».    Впоследствии   этот   хребет   решением   Совета    Рус­ского географического общества  был  назван именем Н. М. Пржеваль­ского.
Исследовав северную часть Тибетского плато, экспедиция пришла на Лоб-нор и Тарим. Потом путешественники прошли на Черчен и дальше на Керию, отсюда через Хотан и Аксу в Каракол на озеро Иссык-куль. В географическом отношении это было самое плодотворное путеше­ствие Пржевальского.
Ни почести, ни слава, ни известная материальная обеспеченность не могли удержать страстного путешественника на месте. В марте 1888 г. он закончил описание четвёртого путешествия, а в следующем месяце уже имел разрешение и деньги на новую экспедицию в Лхассу. В октябре он прибыл в Каракол. Здесь был укомплектован весь состав экспедиции и приготовлен караван к путешествию. Но ехать дальше Н. М. Пржеваль­скому не пришлось: 1 ноября 1888 г. на руках своих сотрудников он умер от тифа. Николай Михайлович требовал от своих сотрудников не щадить «ни сил, ни здоровья, ни самой жизни, если то потребуется, чтобы выпол­нить громкую задачу и сослужить тем службу как для науки, так и для славы дорогого отечества». Сам он всегда служил примером без­заветной преданности долгу. Перед смертью Николай Михайлович сказал- «Об одном прошу не забыть, чтобы похоронили меня непременно    на    берегу   Иссык-куля,    в    походной   экспедиционной
форме...».
Его спутники выбрали для могилы ровное красивое место на берегу
Иссык-куля, на обрыве, с видом на озеро и ближайшие окрестности. На
могиле   из   больших   глыб   местного  мрамора  позже  был сооружен
памятник с надписью: «Николай Михайлович Пржевальский, родился 31 марта 1839 г., скончался 20 октября 1888 г. Первый исследователь природы Центральной Азии» (даты указаны по ст. стилю).
Пространство Центральной Азии, в котором совершались путешествия Н. М. Пржевальского, расположено между 32 и 48° северной широты и 78 и 117° восточной долготы. G севера на юг оно тянется более 1000 километров и с запада на. восток около 4000 километров. Направления маршрутов экспедиции  Пржевальского  на   этом  громадном пространстве составляют настоящую сеть. Его караваны про­шли свыше 30 000 километров.
Важнейшей частью програм­мы всех своих путешествий Н. М. Пржевальский считал физико-географические описания и марш-рутно-глазомерную съёмку. Он проложил и нанёс на карту много тысяч километров новых, никому до него не известных путей. Для этого он произвёл съёмку, астро­номически определил 63 пункта, сделал несколько сот определе­ний высот над уровнем моря.
Съёмку Н. М. Пржевальский производил сам. Он всегда ехал впереди каравана с маленькой
записной книжечкой в руках, куда заносил всё его интересующее. Записанное, по приходе
Памятник на могиле Пржевальского. на бивуак,   Н.   М.   Пржевальский
переносил на чистый планшет. Он имел редкую способность необыкновенно точно описывать пройден­ные нм местности. Благодаря ему карта Центральной Азии существенно изменилась во всех своих частях. Наука обогатилась понятиями об орографии Монголии, северного Тибета, области истоков Хуан-хэ, Во­сточного Туркестана. После гипсометрических наблюдений Н. М. Прже­вальского стал вырисовываться рельеф огро-мнейшей страны. На карте появились новые горные хребты взамен многих мифических гор, отмечен­ных на древних китайских картах.
Н. М. Пржевальский в трёх местах пересек северную границу Тибета — Куэнь-луня. До него эти горы на картах показывали прямой линией. Он показал, что эти горы делятся на ряд отдельных хребтов. На картах Азии до путешествий Н. М. Пржевальского не значилось гор, составляющих южную ограду Цайдама. Эти горы впервые исследовал Н. М. Пржевальский. Отдельным хребтам он дал названия, например, хребет Марко-Поло, хребет Колумба. Эти названия значатся на всех современных картах Азии. В западной части Тибета он открыл и назвал отдельные хребты горной системы Нань-шаня (хребет Гумбольдта, хребет Риттера). Географическая карта прочно хранит названия, свя­занные с деятельностью первого научного исследователя Центральной Азии.
До путешествий Н. М. Пржевальского в Центральную Азию ровно ничего не было известно об её климате. Он первый дал живое и яркое описание времён года и общую характеристику климата посещённых им стран. Изо дня в день, тщательно, в течение многих лет он прово­дил систематические метеорологические наблюдения. Н. М. Пржеваль­ский дал ценные материалы для суждения о распространении на север и запад влажного, дождливого муссона Азии и о границе двух его глав­ных областей — индийской и китайской, или восточно-азиатской. На ос­новании его наблюдений впервые установили общие средние темпера­туры для Центральной Азии. Они оказались на 17,5° ниже, чем предпо­лагали.
Свои научные исследования, начиная с первого уссурийского и вклю­чая последующие четыре больших путешествия в Центральную Азию, Н. М. Пржевальский проводил по единой программе. «На первом плане,— пишет он, — конечно, должны стоять исследования чисто географические, затем естественно-исторические и этнографические. Последние... весьма трудно собирать мимолётом... Кроме того, для нас слишком много было работы по другим отраслям научных исследований, так что этногра­фические наблюдения и по этой причине не могли вестись с желаемой полнотой».
Крупнейший знаток растительности Азии академик В. Л. Комаров подчёркивает, что нет такой отрасли естествознания, в которую иссле­дования Н. М. Пржевальского не внесли бы выдающегося по своему значению вклада. Его экспедиции открыли совершенно новый мир жи­вотных и растений.
Все работы Н. М. Пржевальского носят печать исключительной науч­ной добросовестности. Он пишет только о том, что видел сам. Его путе­вые дневники поражают своей педантичностью и аккуратностью записей. На свежую память, регулярно, по определённой системе он записывает всё виденное. Путевой дневник Н. М. Пржевальского включает: общий дневник, метеорологические наблюдения, списки собранных птиц, яиц, млекопитающих, моллюсков, растения, горных пород и т. д., за­метки общие, этнографические,' наблюдения зоологические и астрономи­ческие.
Тщательность и аккуратность путевых записей давали возможность их автору потом в короткие сроки заканчивать полную обработку мате­риалов.
Заслуги Н. М. Пржевальского были признаны ещё при жизни его в России и за границей. Двадцать четыре научных учреждения России и Западной Европы избрали его своим почётным членом. Н. М. Прже­вальский состоял почётным членом русской Академии наук. Москов­ский университет присвоил ему учёную степень почётного доктора зоологии. Город Смоленск избрал его почётным гражданином. Иностранные географические общества присудили Н. М. Пржеваль­скому свои награды: Шведское — высшую награду — медаль Вега, Берлинское — медаль имени Гумбольдта, Парижское и Лондонское —<¦ золотые медали, а Французское министерство просвещения — «Пальму академии». Лондонское географическое общество, присуждая ему в 1879 г. свою высшую награду, отмечало, что путешествие его пре­восходит всё то, что имело место со времени Марко Поло (XIII в.). При этом отмечалось, что Н. М. Пржевальского к отчаянным и опас­ным путешествиям побудила его страсть к природе, а к этой страсти ему удалось привить все достоинства учёного-географа и самого счаст-ливого и отважного исследователя неизвестных стран. Н. М. Прже* вальский прошёл в трудных условиях десятки тысяч километров, недег лями не раздевался и не умывался, неоднократно его жизнь подвер­галась непосредственной опасности. Но всё это ни разу не поколебало его бодрого состояния и работоспособности. Упорно и настойчиво шёл он к своей цели.
Личные качества Н. М. Пржевальского обеспечивали успех его экспедиции. Своих сотрудников он подбирал из простых, неизнежен­ных, предприимчивых людей и с большим недоверием относился к лю­дям «дворянской породы». Сам он не гнушался никакой чёрной работы. Дисциплина во время экспедиции у него была суровая, без парадности и барства. Помощники его — В. И. Роборовский и П. К. Козлов — впоследствии стали известными самостоятельными путешественниками. Многие спутники участвовали в двух-трёх экспе­дициях, а бурят Дондок Иринчинов провёл вместе с Н. М. Пржеваль­ским четыре экспедиции.
Научные результаты путешествий Н. М. Пржевальского громадны и многосторонни. Своими путешествиями он охватил огромные районы, собрал богатые научные коллекции, произвёл обширные исследования и географические открытия, обработал результаты и подвёл итоги. Собранные им разнообразные научные коллекции он передал научным учреждениям России: орнитологическую и зоологическую — Академии наук, ботаническую — Ботаническому с.аду.
Увлекательные описания путешествий Н. М. Пржевальского в то же время строго научны. Книги, /его относятся к самым лучшим географическим сочинениям. Это блестящие результаты деятель­ности великого путешественника. Его работы содержат тонкие худо­жественные описания многих птиц и диких животных, растений, ландшафтов и явлений природы Азии. Эти описания стали класси­ческими и вошли в специальные работы по зоологии, ботанике, гео­графии.
Составление подробного отчёта о проведённой экспедиции Н. М. Пржевальский считал важнейшим делом. Возвращаясь из экспе­диции, он пользовался каждым случаем, чтобы работать над отчётом даже на случайных остановках. Н. М. Пржевальский начинал новую экспедицию только после сдачи в печать книги о предыдущей. Он написал свыше двух тысяч печатных страниц о своих путешествиях. Все его труды, по выходе их из печати на русском языке, немедленно появлялись в переводах на иностранных языках за границей. Бывало, что издания работ Н. М. Пржевальского за границей расходились быстрее, чем в России.
Н. М. Пржевальский не имел себе соперников в предприимчивости, энергии, решительности, находчивости. Он буквально тосковал по неве­домым странам. Центральная Азия манила его своей неисследован-ностью. Никакие трудности его не пугали. По общим итогам своих работ Н. М. Пржевальский занял одно из почётнейших мест среди зна­менитых путешественников всех времён и народов. Его деятельность — исключительный пример неуклонного стремления к своей цели и талант­ливого выполнения своей задачи.
Бесстрашие, самоотверженная любовь к науке, стойкость, целе­устремлённость и организованность Николая Михайловича Пржеваль­ского роднят его с людьми нашей эпохи.
Главнейшие труды Н. М. Пржевальского: Записки всеобщей географии, Варшава, 1867 (2-е изд., 1870); Путешествие в Уссурийском крае 1867—1869, Спб., 187^0 (ков. изд., М., 1937); Монголия и страна тангутов; Трёхлетнее путешествие в Восточной нагорной Азии, Спб., 1875 (т. I), 1876 (т. II); От Кульджи на Тянь-шань и на 71 об-нор, «Известия Русского географического общества», 1877, № 5; Третье путеше­ствие в Центральную Азию, Спб., 1883; Четвёртое путешествие по Центральной Азии,
Спб., 1888.
О Н. М. Пржевальском: Дубровин Н. Ф., Николай Михайлович Пржеваль­ский, Биографический очерк, Спб. 1890; Зеленин А. В., Путешествия Н. М. Прже­вальского, Спб., 1901 (ч. 1 и 2); Козлов П. К., Великий русский путешественник Н. М. Пржевальский. Жизнь и путешествия, Л., 1929; К о м а р о в В. Л., Ботанические маршруты важнейших русских экспедиций в Центральную Азию, вып. 1; Маршруты Н. М. Пржевальского, «Труды Гл. ботанич. сада», Пг., 1920, т. 34, вып. 1; Великий русский географ Пржевальский. К столетию со дня рождения 1839—1939 гг. Сб. ста­тей. Редактор М. Г. Кадек, изд. Моск. гос. университета, 1939; Берг Л. С, Очерки по истории русских географических открытий, М.—Л., 1946; Его же, Всесоюзное географическое общество за сто лет, М.—Л., 1946.